Школам не нужны учителя

Реформа педагогического образования, в частности реорганизация профильных вузов, может серьёзно отразиться на судьбе школы. Авторы стратегии инновационного развития предлагают принимать в учебные заведения людей без специального образования, но «любящих и умеющих работать с детьми». Как относятся к такой перспективе эксперты, STRF.ru прокомментировала директор Института развития образования НИУ-ВШЭ Ирина Абанкина.

– В целом я поддерживаю эту идею. Образованию требуется обновление кадров. В последние годы наблюдается застой. Нужно дать возможность молодым специалистам, может быть, даже каким-то микроколлективам приходить в школу и формировать там другую атмосферу, по-иному мотивировать детей к учёбе. Особенно в старшую школу надо привлекать людей с современными знаниями своего предмета. Тем более, если они молодые, да ещё и мужского пола. Но в любом случае, какими бы хорошими специалистами они ни были в своей области, необходима педагогическая профподготовка. Знания методики, возрастной психологии крайне важны. Поэтому тем, кто хочет работать в школе, необходимо хотя бы пройти курсы повышения квалификации в объёме пятисот часов. Это может быть вечернее обучение или очно-заочное. А потом постепенно они смогут «наращивать» свои компетенции на соответствующих курсах, на которых учатся все педагоги.

Значит, вполне логична инициатива по реорганизации педагогических вузов, о чём, кстати, ещё говорил президент в своём послании 2009 года?

– Этот вопрос не столь однозначный. Сошлюсь на результаты международного исследования педагогических навыков учителей математики, которым руководила Галина Ковалёва. В проекте участвовало семнадцать стран: США, Канада, Германия, Польша, Италия, Грузия, Норвегия, Финляндия, Тайвань, Сингапур, Южная Корея, Филиппины, Индонезия и другие. Опрашивались выпускники педагогических вузов и тех университетов, которые выдают диплом преподавателя. От России участвовало 88 вузов – все 73 педвуза и 15 классических. В результате по старшей школе наша страна заняла второе место – и по знанию предмета, и по методикам преподавания. У нас очень замотивированные выпускники, которые хотят работать с учениками. Но, к сожалению, реально получить место в школе надеются только 20 процентов опрошенных, а фактически устраиваются всего лишь пять процентов. В других странах, например в Норвегии, которая оказалась в середине списка, 75 процентов выпускников педвузов устраиваются по специальности.

Получается, мы готовим практически лучших в мире учителей математики (по начальной школе – третье–четвёртое место), а работать им негде.

Когда позже было проведено аналогичное исследование, касающееся работающих учителей, оказалось, что положение у нас вдвое хуже. То есть фактически российские педагоги неконкурентоспособны. Пока нет международных сравнений по другим предметам. Такое исследование было проведено впервые. Только в конце прошлого года все страны получили эти результаты. Но они очень показательны.

То есть проблема не с педагогическими вузами, а с самой системой образования, в которой нет ротации кадров, нет возможностей для молодых специалистов…

– Я согласна.

Замотивированным, увлечённым людям, которые могут стать хорошими преподавателями, сегодня крайне сложно попасть в школу.

И такое положение наблюдается практически в каждом регионе страны – вакансий почти нет. И в этом, мне кажется, более серьёзная проблема. Для работающих учителей нужно запускать серьёзные программы профессионального развития (а не просто курсы повышения квалификации), чтобы они не «застывали» в своих навыках, педагогических компетенциях, а продолжали расти как специалисты.

Что касается ротации, то много разговоров шло о профессиональных пенсиях, выплату которых можно было бы разработать с помощью отраслевого профсоюза. Это один из механизмов. Кроме того, если школа переходит в форму автономного учреждения и получает возможность организовывать разные центры, которые сопровождали бы её деятельность (я имею в виду и психологическое консультирование, и углублённое изучение предметов, и логистику, и различные тренинги), то опытные педагоги могли бы переходить туда на работу – в сферу, дополняющую школьное образование.

Конечно, надо искать новые механизмы. В частности, усиливать аттестацию педагогических кадров. Если работники не подтверждают свою высокую квалификацию, надо приглашать более конкурентоспособных и молодых. Вообще, конкуренция – серьёзный механизм, который мог бы обеспечить ротацию.

Очень плохо, когда из образования делают собес, когда отрасль решает проблемы социального обеспечения, в том числе пенсионеров.

В этом случае вопросы качества образования, конкурентоспособности учеников уходят на второй план.

По Вашим прогнозам, когда эта машина заработает? Пока всё выглядит пессимистично.

– Да, пессимистично. Кадры продолжают стареть. Хотя есть более-менее благополучные регионы, в которых они существенно обновились. Это Татарстан, Башкортостан, Якутия, где на государственном уровне была поставлена задача обновления педагогических кадров. Учитывая такой жёсткий административный характер управления во многих республиках, проблема решается более активно.

Мне кажется, что внедрение новых образовательных стандартов, с более серьёзными требованиями, заставит школу обновиться, по крайней мере старшую. Стандарт сложный, он принципиально другой. Основное ядро – предметы по выбору, которым руководствуются ученики. Плюс они должны будут обязательно делать проекты. В школе появляются позиции тьютера, который сопровождает учащегося в реализации его образовательной программы. Я думаю, возможность обеспечить реализацию стандартов в старшей школе есть. Из обязательных предметов остаётся три. Остальные (от 6 до 14 предметов) – по выбору ученика. Это существенный блок. Установлено шесть обязательных предметных областей (седьмую может добавить сам регион), в каждой из которых учащийся обязан выбрать один или два предмета для изучения, причём на разных уровнях: базовом, интегрированном или профильном (последний – углублённое изучение, пять часов в неделю). Прямо скажем, в начальной школе новые стандарты не такие радикальные, как в старшей. Индивидуальные траектории становятся не просто реальностью, а фактически обязанностью школы. Если процесс будет иметь место вместе с аттестацией педкадров, я считаю, есть шансы, что за 3–4 года мы всё-таки сможем чего-то достичь.

Ирина Всеволодовна, в стратегии есть раздел «Инновационный человек». Как Вам кажется, насколько реалистичны те задачи, которые там заявлены?

– До тех пор пока это останется внешним призывом и не превратится во внутренний мотивационный ресурс каждого человека, ситуация не изменится. Креативность – это внутреннее измерение самого человека: насколько он готов к порождению нового, насколько он может рассчитывать на окружающую инфраструктуру, чтобы реализовать свои возможности. Пока это выглядит немножко более «внешне» по отношению к самому человеку, не так сильно затрагивает его мотивационный ресурс. Мы все недавно наблюдали за ситуацией в Тунисе, когда именно образованные люди, с дипломами, с ощущением своей невостребованности затеяли довольно серьёзный переворот. Рисков и угроз здесь немало. Ситуация острая. Поэтому очень важно сместить крен именно в сторону внутренней мотивации и возможности создавать рабочие места, новые бизнесы, двигаться в этом направлении. Административными ресурсами такая задача не решается.

Вопрос не по теме стратегии. Недавно Аркадий Дворкович высказался за отмену студенческих стипендий. Как Вы можете прокомментировать такое предложение?

– Во-первых, в новом проекте закона «Об образовании в РФ» всё стипендиальное обеспечение сохранено. Предполагается даже его развитие. Да, нам нужны механизмы, которые делали бы стипендию более эффективным инструментом, обеспечивающим сглаживание различий между учащимися из разных семей, чтобы они могли получать качественное образование. Я однозначно выступаю за сохранение и развитие системы стипендиального обеспечения. Во всех странах она есть. Будут ли средства на эти цели выделяться только из государственных источников – не знаю. Надо постепенно формировать современные фонды на уровне вузов, регионов, стран. Кстати, многие губернаторы заявили: если студенты с высокими баллами по ЕГЭ остаются учиться в региональных вузах по приоритетным направлениям, то они получают дополнительную стипендию от региона. Например, в Пермском крае обещают доплачивать по пять тысяч, в Ульяновской области – по три тысячи. Даже губернаторы уже заметили, что ребятам надо обеспечивать хотя бы прожиточный минимум, особенно лучшим.

В общем, я не сторонница отмены стипендий. Но вижу, что стипендиальный фонд расходуется неэффективно. Более того, если мы говорим о межстрановых обменах студентами, то активно этот процесс идёт в тех государствах, где учащимся предоставляется стипендия (причём независимо от того, из какой страны он приехал). Стипендиальный фонд позволяет обеспечить студенческую мобильность. Так что фонд этот должен быть, просто надо думать о повышении эффективности его использования.